Врачи отделения абдоминальной хирургии краевого онкодиспансера
Фото: Юлия КОРЧАГИНА
- Наверняка спросите, как можно избежать онкологии? А никак! Если раку быть, он будет. Вопрос в другом: как относиться к этой болезни до ее начала и что делать, если она все-таки случилась…
Вот так «обнадеживающе» началась моя встреча с врачами отделения абдоминальной хирургии Алтайского краевого онкологического диспансера - кстати, в этом году ему исполняется 25 лет. Они называют свою работу рукоделием, но с эмоциональным выгоранием борются по-мужски - на турнике, который висит в ординаторской. И твердо знают: несмотря ни на что, в абдоминальной хирургии есть место оптимизму.
«Извините, но я пошел!»
- Почему в онкологии абдоминальная хирургия выделена в самостоятельную область?
Анатолий Белоножка, заведующий отделением, стаж работы в отделении 25 лет:
- Это одно из наиболее сложных направлений онкологической хирургии. Из-за часто ограниченного доступа – нередко злокачественный процесс развивается в крайне неудобных участках. Из-за необходимости сохранить естественную функцию кишечника - это технически сложная работа, требующая от хирурга особых навыков. И наконец, из-за функциональных особенностей кишок. Абдоминальному хирургу нередко приходится оперировать практически в «полевых условиях»: ведь не всегда кишечник пациента можно хорошо подготовить, особенно в случае обширных опухолей верхних отделов и кишечной непроходимости.
Это не только затрудняет работу во время операции, но и создает угрозу инфицирования в послеоперационном периоде. Перед медицинской командой встает задача не просто грамотно прооперировать пациента, но и выходить его после.
Вячеслав Порунов, стаж работы в отделении 23 года:
- Когда мне позвонил мой бывший однокурсник и пригласил перейти из поликлиники в онкологический диспансер, я поначалу очень обрадовался. Для молодого хирурга работа в стационаре, сложные обширные операции – большая удача. Но месяц спустя мне хотелось встать, хлопнуть дверью и уйти. Слишком тяжелой и бесперспективной тогда показалась мне абдоминальная хирургия. Я даже речь запланировал: «Извините, ребята, но я не могу тут работать. Счастливо оставаться, а я – пошел!»
Но знаете, как-то я пересидел, не встал и не хлопнул. Почему? Работать, понимая, что твой пациент может умереть, можно, только если есть какой-то сокровенный смысл, который стоит на порядок выше ситуации в целом. И я его увидел. Мы все когда-то умрем. Но сейчас у человека есть проблема, и ею кто-то должен заниматься. Например, я!
Врачи отделения абдоминальной хирургии краевого онкодиспансера
Фото: Юлия КОРЧАГИНА
Не хочу жить
- Что самое сложное в вашей работе?
- Вячеслав Порунов:
- Наши операции бывают калечащими. Врачи же не боги, и иногда бывают ситуации, в которых наложение кишечной стомы – единственный выход для пациента (стома - это искусственное отверстие в отделе кишечника с выходом через брюшную стенку для вывода содержимого, - прим. ред.). В 90-е годы это была просто катастрофа. Тогда же ничего не было в помощь пациентам, никаких средств! Каждый выходил из ситуации как мог: вместо калоприемников приспосабливали мешочки разные, баночки из-под майонеза. Многие просто жить не хотели…
Наши операции судьбоносные. Мы иногда буквально «выбиваем» пациентов из социума, из семьи. У меня была бабушка, 70 лет, она умоляла зашить ей стому. Говорит «не могу так жить, дед стал через огород к Аньке ходить! Пусть будет, как будет, только зашейте!»
Валерий Карпов, стаж работы в диспансере 8 лет:
- Самое тяжелое в нашей работе - беседы с пациентами и их родственниками. Далеко не всем мы можем сказать: «Ну, брат, живи еще сто лет!» Даже умом понимая, что все резервы уже исчерпаны, человек эмоционально не может смириться с тем, что это конец. Особенно сложно с молодыми, у них вся жизнь впереди. Как объяснить, что мы не можем помочь?! Как озвучить это родственникам: мужьям, женам, матерям?!
- У нас очень тяжелые пациенты, требующие повышенного внимания и ухода, вымотанные болезнью, неудобствами, которые она причиняет. Но при этом никто - ни заведующий, ни врачи, ни тем более медсестры – даже голоса не повышает на больных. Я всегда говорю девочкам: «Если тебе неприятно, если не можешь сдерживать свои эмоции, иди работать в библиотеку - книги молчат!»Галина Жданович, старшая медицинская сестра, стаж работы в отделении 12 лет:
Вообще, на нашей работе, как через «очки правды», обнажаются истинные взаимоотношения людей. Вот бабушку уложили – зачем? Видно же - «уходящая». Да просто не нужна она родственникам, никто не хочет ухаживать за ней… Таких вот «чужих родных» очень много. А бывает сын о матери или муж о жене так заботится, что по-хорошему позавидуешь их искренней любви. А ведь у нас тут своя «специфика» - калоприемники, запахи и все такое…
Лучше поздно, чем никогда
- Вспомните случаи из вашей практики, которые вам запомнились особенно.
Александр Шулбаев, стаж работы в отделении 2 года:
- Мне врезалась в память молодая женщина, 40 «с хвостиком». Рак прямой кишки с тотальными метастазами в печень. Мы сделали все, что можно было сделать в этой ситуации, но через 3 дня она умерла. Пятеро детей осталось…
Вячеслав Порунов:
- А я хочу рассказать другую историю. Историю о том, как человек свою болезнь сделал примером, возможно, спасшим чью-то жизнь.
Около 15 лет назад был у меня пациент: глава администрации одного из районов Алтайского края, молодой еще мужчина, ему не было и 50 лет. Сказать, что он был физически крепким, значит, ничего не сказать. Это был просто богатырь! Глядя на него, невозможно было поверить, что у него рак прямой кишки IV стадии, а во время операции выяснилось, что еще и с множественными метастазами в печень. Опухоль удалять не стали – она была огромна и буквально «вколочена» в крестец. Вся операция свелась к наложению стомы.
При выписке мы с ним обо всем откровенно поговорили, он спросил, сколько ему осталось. При таких ситуациях даже год-полтора считались весьма оптимистичными прогнозами…
Спустя несколько лет после того, как его не стало, я случайно узнал от другого пациента, что вернувшись в свой район, он развернул обширную профилактическую работу. В районную газету написал статью о себе: честно и подробно рассказал о том, как болел, какие были симптомы, о стоме - обо всем. Используя административный ресурс, обеспечил местную больницу колоноскопом, эндоскопом, аппаратом УЗИ.
Меня поразило, что он не замкнулся в себе, мол: «Я умру и мне плевать, что будет с вами со всеми». И пусть к осмыслению важных моментов его подвел трагический случай, но он нашел в себе силы призвать своих соотечественников заниматься своим здоровьем, беречь и любить себя! Это достойно уважения.
Оптимизм профессии
- Что изменилось в лечении опухолей кишечника за четверть века?
Анатолий Белоножка:
- Когда я пришел в абдоминальную хирургию в 1994 году, отделением заведовала Надежда Сергеевна Братышева. Она была легендой диспансера! Этой женщине принадлежали первые шаги в хирургии кишечника на Алтае. Она просто взяла и сдвинула эту глыбу с мертвой точки.
Объемные операции с каждым годом становились все более «изящными» и технически выверенными. Сейчас можно без преувеличения сказать, что больных с колоректальным раком в нашем диспансере мы лечим на уровне не только Москвы, но и ведущих онкологических клиник зарубежья. Это случилось во многом благодаря участию в международных конгрессах по онкологии и колоректальному раку.
Врачи отделения абдоминальной хирургии краевого онкодиспансера
Фото: Юлия КОРЧАГИНА
Мы стали использовать гармонический скальпель и свели кровопотери до минимума. Применяем более надежные импортные сшивающие аппараты, что крайне важно для хирургии прямой кишки. Научились проводить малоинвазивные эндоскопические операции, выполнять пластику кишечника. Внедрили в практику технологию сохранения и восстановления естественной функции кишок, признанную колопроктологами всего мира как бесспорный эталон. В лечении наших пациентов мы активно используем предоперационную химиолучевую терапию, послеоперационную лекарственную терапию, в том числе современными таргетными препаратами.
Валерий Карпов:
- Очень помогает Интернет, врачам стала доступна «живая хирургия». В любой момент ты можешь посмотреть нужную тебе операцию, пересмотреть видео в нужном месте какое угодно количество раз. Раньше, если хирург-наставник не владел какой-то методикой, то все – круг замкнулся, ты вместе с ним топчешься на месте. Сейчас возможностей для обучения молодых специалистов масса.
Вячеслав Порунов:
- Наши пациенты стали дольше и качественнее жить. Это добавило нам оптимизма. Сейчас стома уже не воспринимается как трагедия, потому что появились очень хорошие калоприемники и средства ухода – от защитных кремов до нейтрализаторов запаха. И все это доступно онкологическим пациентам, которые при оформлении инвалидности могут получать эти средства бесплатно.
О науке и рукоделии
- Ваша работа больше наука или искусство?
Валерий Карпов:
- Примерно 70 на 30, в пользу науки. Для онкологической хирургии вопрос эстетики не первоочередной. Мы все по-разному оперируем, у каждого хирурга свой «почерк», но не шов определяет основную задачу. Если соблюдаешь определенные правила, твои пациенты живут дольше.
Хотя, с другой стороны, если операция выполнена эстетично, она почти всегда проходит без осложнений. А если осталось ощущение, что вроде бы все по правилам сделал, но как-то шероховато получилось, - в таких ситуациях часто осложнения и бывают. Кто-то из японских хирургов говорил, что работать хирургическим инструментом нужно, как художник кистью. В этом есть доля истины.
- Вы часто о своей работе говорите «рукоделие» - мы как-то привыкли, что это больше женское слово...
- И совершенно напрасно. Что принято называть рукоделием? Вышивку, вязание, кружево, оригами и прочее. То есть тонкую работу, что-то очень аккуратное, эстетичное, требующее точности и терпения. А разве это не про работу хирурга?
- Дайте профессиональный совет: как жить, чтобы избежать рака кишечника?
Врачи отделения абдоминальной хирургии краевого онкодиспансера
Фото: Юлия КОРЧАГИНА
Вячеслав Порунов:
- Нет такого совета. Если раку быть, он будет. Это та область, которая нам, к сожалению, пока не подвластна. Самое главное: не надо самим ставить себе диагнозы и назначать лечение. Если появились любые симптомы, которые выбиваются из вашей привычной картины мира, идите к врачу!
- Но многие стесняются, потому и тянут до последнего...
- Но что ж делать, если болезнь завелась не в глазе, не в ухе, а именно ТАМ?! Вовремя диагностированная болезнь – это огромный шанс на благополучный исход и долгую безрецидивную жизнь.
Галина Жданович:
- За время лечения мы становимся с пациентами почти как родственники – столько всего бывает пересказано и переслушано. Я заметила, что у всех наших больных была какая-то серьезная эмоциональная встряска, которая перевернула их жизнь: развод, смерть близкого человека, несчастная любовь, предательство.
Для меня среди причин возникновения рака главная – стресс и душевная боль. Нам нужно учиться жить в ладу с собой и миром.
И ни разу я не слышала про чудесное исцеление. Я не верю в это, но я верю врачам. Я вижу, как они работают. Доверяйте им! Не надо сваливать всю ответственность за свою болезнь на докторов. Активное участие и правильный настрой – залог наилучшего результата.
Кстати
25 лет назад колоректальный рак в Алтайском крае не входил даже в ТОП-10 злокачественных опухолей. Всего за четверть века он «переместился» на 5-6 место. Впрочем, это общемировая тенденция. Благодаря нерациональному питанию, увлечению полуфабрикатами и рафинированными продуктами, малоподвижному образу жизни и стрессам, рак кишечника через несколько лет может войти и в тройку лидеров.