Михаил Плетнев: Я буду бороться, насколько могу

Михаил Плетнев:

Добрый день, уважаемые журналисты. Поскольку вы желаете услышать информацию из первых уст, я с удовольствием, а, может, без особого удовольствия, но расскажу, как все происходило на самом деле. Я находился на отдыхе в Таиланде, где бываю довольно часто, поскольку у меня там есть недвижимость, там есть возможность заниматься моим любимым делом – летать на самолете …Вообще замечательная страна, надо сказать. И очень много русских людей ее посещают. Сейчас она стала уже практически русской, потому что русскую речь можно услышать практически везде. Во время ужина в спортивном клубе вдруг я увидел, что ко мне направляется довольно большое количество людей. Некоторые из них с видеокамерами, некоторые с телекамерами. И они предъявили мне полицейские удостоверения и сказали, что они просят меня проехать с ними в тот дом, где я живу. Ну что ж, я попросил машину, и мы поехали в мой дом.

Поскольку у них было разрешение на проведение осмотра этого дома, они этот осмотр провели. После этого я был доставлен в полицию, где какие-то были, видимо, формальные сделаны действия, после чего я уехал домой. Поскольку никакой бумаги о том, в чем, собственно, состоит обвинение конкретно, я не получил, мне было интересно узнать, в чем дело. Поскольку тема была ясна, но в чем конкретно меня обвиняли, было непонятно, я открыл страницу Интернета. Увидел огромный заголовок о том, что меня, оказывается, обвиняют в организации проституции или в чем-то таком, в Таиланде. Это меня сильно удивило. Никогда уж не думал, что… другого занятия себе не найду, как в Таиланде организовывать проституцию.

После этого я опять же прочел, что, оказывается, в моем доме, где производился обыск, найдено большое количество каких-то файлов, документов, которые связаны с этой темой. Это меня еще больше удивило, поскольку обыск был сделан в моем присутствии, ничего изъято не было из моих вещей, ничего предосудительного найдено также не было. О чем в полиции была составлена бумага, которая это может подтвердить. Поскольку я до настоящему времени не получил никакой бумаги, которая бы мне объяснила, в чем конкретно состоит обвинение, я прождал два дня этих, а потом попросил разрешение через адвоката на то, чтобы выехать сегодня в Москву. По причине того, что завтра начинается очередной виток нашей концертной деятельности, имею в виду нашего оркестра. Мы должны открыть в Югославии очень интересный фестиваль. Такое разрешение мне было выдано. И вот я здесь. Я читал в Интернете много того, что, честно говоря, меня поражало.

Например, то, что я пытался сбежать из Таиланда. Я не пытался никуда сбежать. Я приехал совершенно официально. Мне это все опять же непонятно. Мне звонили иностранные корреспонденты. Тоже спрашивали, говорили мне какие-то факты, которые меня тоже очень удивляли. Что делать? Я думаю, вопрос разрешится тогда, когда пройдет это расследование. Я не знаю, что там будет происходить. Как и когда. но, видимо, нужно какое-то время, потому что такая машина движется достаточно нескоро.

Но, в конце концов, я думаю, что, если это будет честное и нормальное расследование, то бояться мне нечего, поскольку я могу вам сразу заявить: никаких злодеяний я не совершал. Более того, по последним источникам в Интернете оказывается, что я еще подозревался в каком-то насилии. Во-первых, в отношении насилия могу прямо сказать, что я всегда являлся и являюсь противником насилия всяческого рода между людьми, тем более, когда речь идет о детях. Я считаю, что совершенно безобразная вещь – насилие в отношении детей, жестокость по отношению к ним. То, что и в Таиланде, и везде работают организации, которые за этим следят, это замечательно. Они делают свою работу.

Когда-то, может быть, Таиланд имел какую-то репутацию такую несколько вольную. Но сейчас, поверьте мне, последние годы там ситуация очень сильно изменилась. И на защиту и детей, и женщин становятся сильные организации. Я не могу себя представить роли насильника. Знаете ли, всему есть предел. Так что вопрос, как это могло произойти, почему вся эта информация, которая только что была ими… сразу же оказалась в Интернете, почему из этого был раздут такой мгновенный скандал - это для меня непонятно. Почему это произошло, я не знаю. Никого огульно обвинять не хочется в этом плане. Но могу лишь сказать, что после завершения гастролей, которые пройдут в ближайшее время, я собираюсь туда снова возвратиться и довести дело до конца. Надеюсь, что тайская юстиция и правосудие окажутся на высоте в данном случае. Вот в основном все то, что я вам хотел сказать.

- Многие дирижеры вашего ранга имеют высоких покровителей. У вас есть покровитель?

- Прежде всего при ответе на ваш вопрос мне сразу очень бы хотелось поблагодарить всех тех, кто добрым словом, добрым делом откликнулся на ту проблему, которая возникла. Особенно хочется поблагодарить МИД нашей страны, консульство, Министерство культуры, которое тоже оказалось очень большую моральную поддержку. Это тоже очень важно. Я могу вам сказать, положа руку на сердце, что покровителей таких я, скорее всего, не имею.

- Вы сказали, что давно бываете в Таиланде. Проявляли ли к вам раньше какой-то интерес местные правоохранительные органы? Были ли подобные инциденты, связанные с этим раньше?

- Нет, такого не было никогда. Это первый раз. Никогда у меня никаких проблем с правоохранительными органами в Таиланде не было.

-А в других странах?

- И в других странах тоже не было никогда.

- Михаил Васильевич, вы бы могли внести ясность. Ходят слухи, что ваша фамилия фигурировала в двух уголовных делах, в 1989 и 1999 году. Было ли это на самом деле?

- Что касается дела 1989 года, получилось так, что действительно я каким-то боком там проходил. Но поскольку никакого состава преступления с моей стороны там не было, то дело так и прошло. Что касается следующего дела, то я о нем узнал из, так же, как и вы, наверное, из СМИ. Я прочитал на страницах какого-то издания о том, что, оказывается, был суд какой-то, что я там должен был принимать участие. Во-первых, я вам скажу, что я об этом суде и не знал, что я там должен был появиться. Никто меня на суд не вызывал, никаким свидетелем я тоже не проходил.

Статья была опять же настолько большая, развернутая, что бы я ни говорил после этого. более того, ведь было написано опровержение, что суда, собственно, никогда и не было. Но это опровержение было написано через очень далекое время после самого суда. И оно было настолько маленьким, что его и прочитать-то было невозможно. А статья была огромного размера.

Я для себя решил так: что бы не происходило, какие бы мне подножки не подставляли, я буду заниматься своим делом до тех пор, пока я жив. Буду стараться приносить пользу и радость всем людям, которым я могу ее в какой-то мере принести, отдавая мои силы музыке, искусству... Мир, в котором мы живем, чрезвычайно непрост. И очень сильно изменился. Особенно, конечно, очень неприятно то, что в России, изначально духовной стране, где должна царить гармония в идеале, сейчас слишком большое место стали играть деньги. Просто деньги, которые в результате решают и забивают совершенно другие задачи. Плюс к этому огромное количество информации, которая давит на человека. Поэтому, мне кажется, единственная отдушина, может быть даже отдушины, которые существуют сейчас для людей, в России в частности, если сейчас говорить, это две. Это церковь и высокое искусство.

- Сейчас, когда вы снова приедете в Таиланд, насколько вы ощущаете себя безопасно в этой ситуации?

Дело в том, что я не знаю. Потому что мне трудно предположить, что еще заготовлено, что еще может быть. Потому что сфабриковать, устроить, подстроить можно все, что угодно. Поэтому, что ж, я буду бороться, насколько могу. Надеюсь, найдутся и уже нашлись люди, которые мне в этом помогают. В том же Таиланде. - Не чувствуете ли вы себя после того, что произошло, изгоем? Не отвернулись ли от вас друзья, знакомые, коллеги? Были ли у вас сексуальные контакты с малолетними? - Я уже отвечал на этот вопрос, на второй. Что касается первого вопроса, изгоем, вы говорите? Ну как раз это, может быть, положительное свойство таких поворотов в жизни каждого человека, они как раз заключаются в том, что они, как лакмусовая бумажка, вдруг отделяют тех людей, которые действительно являются твоими друзьями преданными, и тех, которые в общем-то отворачиваются.

В этой связи мне хочется напомнить из моего собственного опыта, когда великий музыкант виолончелист Мстислав Ростропович был изгнан из советской России, я прекрасно помню, когда, проходя по консерватории, всегда вокруг него была масса людей, все к нему подходили, все что-то говорили, он всем приветливо отвечал. И как раз в тот день, когда ему было сделано заявление он пришел в Московскую консерваторию.

Я смотрел со стороны и даже пошел за ним. Такое ощущение, что он находился в вакууме. Все те люди, которые его видели, проходили мимо него, старались куда-то забежать за дверь или отвернуться, или проскочить мимо… По-моему, с ним был только его единственный ученик. Когда ситуация полностью изменилась и Ростропович вернулся в Россию, то опять все те люди появились, выказывали радость по этому поводу.

- Писали, что вы сдавали в аренду дом…

- Там был человек, который исполнял функцию охранника в одной моей собственности. Я его видел, может быть, раз в полгода. Он приходил и брал у меня деньги на содержание, на ремонт. Так вот, он, наряду с какими-то другими, сейчас, по-моему, сидит в тюрьме. И, скорее всего, я думаю, все, что говорилось обо мне, должно было говориться о нем. Я не знаю, честно говоря, чем он занимался. Знаю, что он сначала был художником, потом он занимался каким-то бизнесом, потом он открыл Интернет-кафе. Приеду в Таиланд и узнаю, в чем дело, откуда все пошло. Кто кого использовал.

- Какие обвинения выдвинуты против вас?

- Какие обвинения выдвинуты, я так еще и не могу понять на самом деле. Они все время меняются. Потому что мне никто официально никаких обвинений, на бумаге написанных, никогда не давал. Я хотя бы прочитал, в чем они состоят на самом деле. Но я вам еще раз говорю. еще раз повторяю, поскольку я знаю, что никакими злодеяниями я на территории Таиланда и вообще где бы то ни было не занимался...

Я сегодня прилетел сюда, в Москву. И, выходя, я увидел такое огромное количество журналистов, которые все желали почему-то на эту тему поговорить. Может быть, это из позитивных соображений. И как-то я внутренне посетовал. У нас оркестр возвращается после триумфального турне. И как-то я, честно говоря, ни одного никогда журналиста в аэропорту, встречающего нас, не видел. Поздравить с тем, что хорошо и успешно турне прошло. Когда делаешь что-то хорошее, почему-то совсем мало об этом говорят. Что касается меня, я уж постараюсь разобраться с проблемой так, как у меня получится.