Премия Рунета-2020
Красноярск
+6°
Boom metrics
Здоровье13 сентября 2021 8:10

Увидела смерть своими глазами: дневник пациента, пережившего тяжелую форму коронавируса

Часть третья – больничная, заключительная
Вот так выглядит граница "красной зоны"

Вот так выглядит граница "красной зоны"

Фото: Елена СЕРЕБРОВСКАЯ

Последние полтора года для многих врачей – единая «красная зона». Коронавирус не дает расслабляться. И пока красноярцы, разбившись на два лагеря, ведут полемику о вакцинации, врачи продолжают спасать, вытаскивать с того света. Продолжаем историю журналиста, испытавшего коронавирус на себе. Начало читайте здесь и здесь.

Были канаты, стали ниточки

Час ночи, в палате темно. Меня, словно баронессу, привезли на кресле-каталке. Дежурная медсестра скомандовала вполголоса: «Занимайте эту койку». Тут же забрала спасительный баллон с кислородом, я осталась без живительной силы, но с зелеными трубочками на ушах. Тяжело дыша, расстелила простынь и натянула наволочку на тощую подушку. Взгромоздилась на кровать.

Кто был в больнице – знает наверняка, какие сейчас койки: высокие, на колесах, с перекладиной над головой, чтобы можно было подтягиваться. Матрас – жесть для тех, кто привык нежиться на «асконах»: поролон сантиметров 7 высотой, от которого филейная часть стонала «караул», зато позвоночнику было хорошо.

Тяжелые пациенты никогда не остаются без внимания

Тяжелые пациенты никогда не остаются без внимания

Фото: Елена СЕРЕБРОВСКАЯ

Свернулась клубком, насколько это возможно. Зеленые трубки уже подключили к кислороду – булькающей коробочке на стене. Закрыв лицо полотенцем, заплакала: за что мне такое? Я истеричка? А чего удивляться: за несколько дней нервы из канатов превратились в ниточки.

Помню, было невыносимо душно, кашель вырывал внутренности. Плюс хотелось пить. Кое-как забылась… Ничто так не выматывает, как невыносимая духота в середине июля. Даже приступы кашля можно унять, если лечь на живот, подложив под грудь подушку. А духоту не разогнать ничем. Окно слегка приоткрыто, а распахнуть нельзя, иначе старушки – а у меня в палате их оказалось пять – стонали в голос: «закройте окно, простудимся»… Уж куда дальше-то простужаться?!

Жесткое утро

День начался в пять часов, когда в палате включился свет и вошла фигура в белом, раздавая всем градусники. Затем вторая медсестра обошла койки с пульсоксиметром. Помню боль от иголки, входящей в вену – брали кровь на анализ. Потом еще раз, но уже укол с лекарством.

Нашла в себе силы встать и сделать шаг к раковине рядом. Подставив ладонь, жадно хлебнула теплую воду. Неприятная, не такая, как дома. Поплевалась и стала ждать завтрака, наверняка там дадут чай или компот.

- Воды у тебя нет? – услышала рядом голос соседки, повернулась к ней. – Посмотри, внизу, под моей кроватью, в пакете стоит, мне сын много привез. Потом скажи своим, чтобы тебе передачу принесли. Зови меня просто – тетей Ирой.

Так я поняла, что самая большая ценность в больнице – это обычная питьевая вода в бутылках. И очень вкусная еда (с голодухи-то). Каша на завтрак была недосоленой, но я проглотила ее, зажевывая хлебом, зараз.

Дневная доза пилюль от коронавируса и пневмонии

Дневная доза пилюль от коронавируса и пневмонии

Фото: Елена СЕРЕБРОВСКАЯ

- Господи, помоги мне выжить, - шепчет соседка Ирина и крестится, на глазах слезы. – Прости мне все мои грехи вольные и не вольные. Спаси меня, пожалуйста, господи. Во имя отца и сына и святого духа, помоги мне выйти отсюда на своих ногах.

Стон души. Она тут второй месяц. Грузная, 67 лет, с целым букетом: диабет, астма, сердце на одном клапане на ладан дышит и через раз бьется. Жалуется на боль в ногах. Ей долго не могли выявить корону, положительный ПЦР-тест был только на третий раз. Пока не перетекло в острую фазу и отчаявшийся сын не вызвал скорую, чтобы женщину привезли в больницу. Недомогание стремительно переросло в ковидную двухстороннюю пневмонию. Неделю отлежала в реанимации. У нее была огромная жажда жизни – и она прямо впихивала в мое сознание: надо жить.

Вообще соседок пять, все возрастные, с букетом болячек, диабетчицы, на кислороде. А за пределами больницы самый разгар третьей волны пандемии, счет новым заболевшим за сутки подходит к пятистам.

Нас тут быть не должно

Едва уловимый, чуть сладковатый запах, который невозможно спутать ничем... Перед рассветом в палату зашли четыре белые фигуры, завезли каталку, на которой лежал черный мешок с молнией во всю длину. Переложили в него покойницу, наглухо закрыли и увезли.

Так на вторые сутки я увидела своими глазами коронавирусную смерть – она пришла, когда мы все спали, и выбрала 87-летнюю старушку. Накануне та целый день что-то невнятно бубнила и стонала, лежала неподвижно и смотрела вперед немигающим взглядом. А теперь отмучилась. Санитарка собрала в пакет ее вещи, чтобы передать родным. Через час еще одна семья будет плакать от горя, а через три дня на кладбище появится новая могила.

Кислород в БСМП есть всегда

Кислород в БСМП есть всегда

Фото: Елена СЕРЕБРОВСКАЯ

По словам Ирины, до меня на моей кровати тоже умерла пожилая женщина, а накануне моего поступления в черном мешке из реанимации вывезли молодого мужчину, лет 45-50. Знаете, что самое обидное – нас тут быть не должно. Когда человек болен чем-то тяжелым – с онкологией или сердечник, к примеру, у него есть время это осмыслить, смириться или наоборот, набраться сил и противостоять. А с ковидом не так – он сваливается на голову неожиданно и губит тех, кому жить да жить. И как актуален диалог:

- Доктор, выведите меня поскорее из этого состояния, поскорее.

- Выведем. Главное, чтобы отсюда вас не вывезли...

В коридоре, напротив дежурного поста, на кровати лежит мальчишка – инвалид с ДЦП. Вывернулся в неестественной позе. Кулачки сжал. Одна кожа и кости – 15 килограммов. По документам ему 18 лет, поэтому он здесь. В первую ночь его непрерывное гудение вымораживало мозг, подпитывало тревогу. А потом сменилось щемящим чувством жалости: за что ему такое наказание? Откуда он, как подцепил корону? Днем возле него часто сидит кто-нибудь из женщин, гладит руку, вполголоса разговаривает с этим божьим созданием.

И совсем другие эмоции вызывала соседка по палате в дальнем углу. Беспокойная, постоянно требовала, чтобы ей что-нибудь подали, поправили. Звонила своим родственникам и громко жаловалась на врачей: «Они меня лечить не хотят, они хотят меня угробить». Уважая ее состояние и возраст, мы молчали.

Особенно сочувствовали санитарам.

- Посадите меня, - звала она медбрата среди ночи. - Мне надо сесть, я хочу просто сесть. Никто не хочет меня слушать. Все сволочи. Привязать меня хочет. Говорит, спать надо. Мне плохо, а он всегда никаких эмоций. Жаловаться буду.

Унылый вид из окна палаты

Унылый вид из окна палаты

Фото: Елена СЕРЕБРОВСКАЯ

Спасибо, доктор

Утром первого дня доктор мне сказал: «У вас все очень серьезно»... Утром седьмого дня порадовал: «У вас положительная динамика» и разрешил время от времени дышать без кислорода. Тогда же вернулось обоняние. Помню, после очередного укола в мою многострадальную вену поднесла ватку к носу и ощутила тонкий аромат спирта. Нюхала, пока весь спирт не испарился.

На восьмой день перевели в палату без кислорода. Здесь совершенно другая атмосфера, жизнеутверждающая: соседки улыбаются, охотно болтают и делятся планами, кто что съест, когда вернется домой после больницы. Одна – мороженое, другая купит торт. А я мечтала о жареном мясе. К тому же за окном установилась прохладная погода. Одним словом, жизнь налаживалась. А когда на десятый день зашла медсестра и произнесла: «вас выписывают», я не поверила и заплакала, как ребенок. Впереди – еще месяц одышки, долечивание на дому, реабилитация, горсти таблеток, консультации у врачей. И последствия ковида, с которыми придется бороться.

Но главное – выжила. Медиков уважала всегда, но за эти 10 дней в больнице по-другому взглянула на их работу. Изнутри. Я не помню их лиц. Впрочем, я их даже и не видела – все в глухих масках, глаза за стеклами, укутанные с ног до головы в белую спецодежду. Ну, разве что по голосу. Своего лечащего врача Владимира Ковалева я запомнила именно по голосу – молодой. Наверное, немногим за тридцать. Встречу на улице – не узнаю, но я благодарна. Ему и всем остальным – за терпение, за лечение, за объяснение. И если доведется снова встретиться, то только по моей работе...

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Когда сатурация упала до 82% - думала, что умираю: дневник пациента, пережившего тяжелую форму коронавируса

Третья волна коронавируса или, как ее еще называют, индийский штамм, оказалась намного коварнее того, с чем мы столкнулись весной 2020 года. Лечение идет сложнее, а последствия страшнее. Продолжаем историю журналиста, испытавшего коронавирус на себе. (подробнее)

Знать бы, выживу или нет?! Дневник пациента, прошедшего через тяжелую форму COVID-19

Коронавирус появился в нашей жизни полтора года назад. О нем много говорят и спорят. Но одно дело – слышать о ковиде со стороны и совсем другое – столкнуться с ним, переболеть в тяжелой форме, пройти через кислород, капельницы и панический страх. А затем подавить в себе чувство неприязни к тем, кого сейчас называют «ковид-диссидентами». Это – одна из историй пациентов, переболевших коронавирусом. От начала и до конца (подробнее).